Кира Измайлова - Чудовища из Норвуда [litres]

– Продолжение человека – в детях, так ведь считается? – спросила я, дождалась кивка и добавила: – Грей поделился жизненной силой с братом – ему это легко далось, наверно, раз они были близнецами. У близнецов ведь особая связь… Гай не умер, но, видно, сил хватило только на то, чтобы спастись самим, но не дать жизнь потомству.

– Надеюсь, они не жалели об этом, – негромко сказал Грегори.

– Как знать? – Я села поудобнее и пригладила ему взлохмаченную гриву. – Я попробовала представить себя на месте Грея, но так и не могу понять: предпочла бы я еще не рожденных и не зачатых детей родному брату, с которым не разлучалась с рождения?

– Наверно, он думал схоже, – кивнул он. – Гляди, вот и Годрик – этот славился силой, а потому отсек фее голову. Все тем же кинжалом, что характерно, пусть и в три приема… Но куда подевался сам кинжал?

– Не знаю, – покачала я головой. – Вы сами-то его видели?

– Если бы я помнил! Кажется, нет…

– Я написала брату, как только узнала от духов деревьев о таком кинжале, – сказала я, чтобы отвлечь его. – Наверняка на свете не один такой. Вон, даже Кензи слышал о небесном железе! У торговцев редкостями может найтись нечто подобное, а Манфред знает многих из этой братии. Вы не сердитесь?

– За такую вещь я готов заплатить без торга, – серьезно ответил Грегори. – Лишь бы это не оказалась подделка, а то, знаешь ли, выходить против феи с фальшивым клинком я бы не рискнул.

– Если не будет выбора, хоть со столовым ножом выйдешь, – ответила я. – Но кажется, вы вычитали еще что-то?

– Да… – Он помолчал. – В письме отца был еще один лист. Когда остальные выпали, этот остался в книге, и я нашел его только что… Взгляни, о чем он пишет. Это – тайна его смерти.

Я взяла лист и вчиталась в неровные строки – видно было, что человек, написавший их, удерживал перо из последних сил (да ведь Грегори сказал, что его отец велел привязывать ему перо к пальцам!). Буквы прыгали, слова обрывались, кое-где под кляксами невозможно было ничего разобрать, но…

– Значит, он все-таки обманул фею, – проговорила я, вернув Грегори этот лист.

– Да. Я не знал. Никто не знал.

Отец Грегори женился второй раз за несколько лет до смерти, тайно, и у него родилась дочь.

– Значит, ваш отец сумел обойти запрет, верно? А девочка?

– Девочка выжила, – вздохнул Грегори. – Я следил за ее судьбой. Выросла, вышла замуж, родила детей, умерла в свой срок…

– Погодите… Но как же так? Если он женился законно, то куда подевалась супруга? И если он признал дочь, то как же она уцелела?

– Супруга его была простой женщиной и считала моего отца купцом средней руки: он назвался другим именем, – усмехнулся Грегори. – Он обеспечил ее до конца жизни. Что до Марион – так ее звали, – отец в самом деле признал ее дочерью. Не перед людьми, это-то не важно, главное, об этом знал Норвуд! – Он помолчал и добавил: – Отец расплатился своей жизнью за дочь. Она родилась живой, но очень слабой, и…

– И он поступил так же, как поступил Грей Норвуд, чтобы не дать Гаю умереть, – закончила я. – Только у тех была одна жизнь на двоих, а вашему отцу, видно, едва хватило остатка его собственной, чтобы спасти дочь. Но что же вы? Вы говорили, прежде Норвуды принимали в род мужчин, которые женились на их дочерях! Наверно, ваш отец рассчитывал именно на это…

– Сперва я был слишком зол, чтобы думать о подобном, потом развлекался, а когда успокоился, Марион уже была замужем за почтенным господином преклонных лет, за которого ее выдала матушка, – мрачно ответил Грегори. – На момент смерти отца ей было уже одиннадцать, а там и до замужества рукой подать. В наше время отдавали и в тринадцать… Ну а за ее детьми я не следил – как раз получил свое проклятие, и было мне вовсе не до того. Может, кто-нибудь из потомков и жив еще, но вряд ли это те люди, которых стоит приглашать в Норвуд!

Я молча обняла его. Знаю, он думал об отце, который мог прожить лишний десяток лет, если бы не его затея. И о сестре, которую не знал и, полагаю, знать не желал. Может, заинтересуйся Грегори ее судьбой чуть раньше, то занялся бы воспитанием Марион, не встретился бы с Лизбет, не получил проклятие… Да о чем это я! Сейчас, возможно, он и задумался бы о подобном, но тогда, думаю, им владели только злость и обида…

– Иди к себе, – негромко сказал Грегори. – Я намерен вздремнуть. И вот еще – обязательно держать этот веник в постели?

– Да, – ответила я, – обязательно. Отдохните, сударь, вы не спали всю ночь, правда что. Я велю слугам, чтобы вели себя потише.

– Сделай милость… – Он привычным движением скрутил длинные черные волосы на затылке, чтобы не мешали, и рухнул на подушки. – И открой окна пошире – этот твой шиповник пахнет так, словно я в садах Создателя оказался!

– Может, вам еще юных дев подать? – поинтересовалась я, прищурившись.

– Не надо. Мне не положено, у меня… – Грегори вдруг осекся, но тут же продолжил: – У меня ты есть. А от яств и напитков не откажусь, когда проснусь.

Он взглянул на меня из-под густых ресниц, и я не удержалась – поцеловала его в переносицу, как в самый первый раз, а потом в губы, и…

– Ты мне дашь поспать или нет? – страдальчески спросил Грегори, приоткрыв глаза, а я только улыбнулась и ушла, притворив за собой дверь.

Хорошо, что он утомился и не пожелал продолжать, не то, раздевая меня, обнаружил бы кинжал, а я не собиралась отдавать его даже хозяину Норвуда.

Вот только где спрятать его? У шиповника? Но там розы-подкидыши, а не годится складывать все яйца в одну корзину! У старых деревьев? А как знать, когда мне понадобится оружие? Вдруг я не успею добежать туда? Нет уж, лучше держать его при себе, решила я, хотя бы в кошеле для рукоделия или в кармане. Главное, не потерять…

– Госпожа, вы будто и не ложились, – сказала Моди, подавая мне завтрак, и сама зевнула во весь рот. – Ой, простите!

– Даже если и не ложилась, тебе завидно, что ли? – не удержалась я и тоже зевнула. – Пожалуй, я даже знаю, как твою бессонницу зовут!

– Уж вы скажете… – Она не выдержала и хихикнула. – Госпожа, а… хозяин вставать собирается? А то Эрни… ну…

– Хозяин велел сказать, что голову оторвет тому, кто разбудит его раньше полудня, – ответила я. – Так что твой Эрни пока что может спать. Вот правда, подобное к подобному – и слуги с господами похожи! Мы с тобой еще на ногах держимся, а эти спят, как сурки! Скажешь, нет?

– Скажу, госпожа, забраться бы сейчас на сеновал да поспать до обеда, – честно ответила Моди. – Как там? Выйти замуж не напасть, как бы замужем не пропасть! Все ничего, но и днем дел полно, и ночью…

– Да уж, господам проще, – поддела я.